Елена Григорьева
вице-президент СА России, член-корреспондент РААСН, академик МААМ, лауреат Государственной премии РФ
«В историческом городе должны быть представлены все архитектурные слои: XVIII век, XIX, XX и XXI, который тоже имеет право на существование. Имитация предшествующих стилей – не наш путь. Смешно видеть на трансформаторной подстанции XXI века рубашку завода "Кедр"».
Какой архитектурный облик обретет Иркутск в ближайшие десятилетия? Найдётся ли в современном городе место для деревянного зодчества? И от кого зависит будущее Сибири – от архитекторов, застройщиков или горожан? Ответы на все эти вопросы попыталась найти Елена Григорьева – вице-президент СА России, член-корреспондент Российской академии архитектуры и строительных наук, академик Международной академии архитектуры в Москве, лауреат Государственной премии Российской Федерации.
ТРЕНД НА БЛАГОУСТРОЙСТВО: КТО СТОЯЛ У ИСТОКОВ МЕЙНСТРИМА?
– Ваше имя тесно ассоциируется с образом, который в результате творчества вашей команды приобрел 130-й квартал. В планах на будущее намечено что-нибудь, столь же грандиозное?
– Главное дело, которым я занимаюсь сейчас, это «Иркутские кварталы» – огромный проект, созданный с учётом всех успехов и неудач предыдущей работы, но при этом совершенно иной по ключевым архитектурным параметрам – даже площадь в десять с лишним раз больше. Развитие этой территории, как и в предыдущем случае, основывается на системе общественных пространств, различных по масштабу и значению.
С архитектором Полиной Заславской нам удалось воплотить один из самых важных пунктов проекта – сделать Иерусалимскую лестницу и часть нижней Подгорной площади. Идей для развития «Иркутских кварталов» много, но, к сожалению, реализация идёт гораздо медленнее, чем могла бы. Не хватает для этого поддержки власти, потому что есть вещи, которые мы не можем воплощать без взаимодействия с городской администрацией.
Еще один крупный проект «Сибирской лаборатории урбанистики» – проектной организации, в которой мы делаем «Иркутские кварталы», – развитие кампуса ИРНИТУ. Недавно под эгидой Востсибакадемцентра РААСН выполнили и представили архитектурной общественности концепцию окрестностей 130-го квартала, в которой проработали развитие системы общественных пространств, связи 130-го с берегом Ангары, Медицинским университетом, микрорайоном Парковый, «Яркомоллом».
– Сегодня государство большое внимание уделяет созданию благоприятной городской среды и благоустройству территорий. Говорят, вы обеспокоились этой темой еще до того, как это стало мейнстримом.
– Это действительно так, 130-й квартал стал первом в своем роде: по данным внешних экспертов, еще никто не сумел повторить комплексную застройку с таким экономическим эффектом. Наш проект показал выгоду и по доходности, и по налогам. По информации, предоставленной девелоперами, отчисления в бюджеты разных уровней от квартала составляют около миллиарда рублей в год.
– Как вы наверняка уже заметили, с недавних пор в процесс проектирования общественных пространств активно вовлекается гражданское сообщество. На ваш взгляд, это хорошая идея?
– Это называется соучаствующее проектирование, и для меня оно не стало новостью, поскольку я много лет работала в Международном союзе архитекторов и знала, что эта традиция существует в других экономически развитых государствах. Причём там обеспечена полная юридическая прозрачность. Я считаю, что это наше неизбежное будущее, и Иркутску надо двигаться в этом направлении.
Пока же соучаствующее проектирование для России и нашего профессионального сообщества – дело новое, в основном это касается создания комфортной городской среды, и я эту тенденцию воспринимаю положительно. Тут важно умело с этим инструментом обращаться и находить баланс. Решения всё равно должны принимать специалисты: получая «задания» от горожан, им всё же следует применять для решения свои профессиональные знания. Важно помнить и о том, что мечта у разных жителей – разная, и сделать всех одновременно счастливыми точно не получится.
ГАРМОНИЯ СОРАЗМЕРНОСТИ
– Однажды вы озвучили мысль о том, что «консервировать» исторический центр в Иркутске не имеет смысла. Как вы считаете, как в таком случае суметь найти баланс между старым и новым?
– Собственно в «Иркутских кварталах», где очень «разношёрстная» застройка, мы этим и занимаемся. В историческом городе должны быть представлены все архитектурные слои: XVIII век, XIX, XX и XXI, который тоже имеет право на существование. Имитация предшествующих стилей – не наш путь. Смешно видеть на трансформаторной подстанции XXI века рубашку завода «Кедр». Отмечу только, что современная архитектура должна быть дружелюбна по отношению к исторической, сомасштабна ей: новые здания двух-, трёх- или четырёхэтажные, с фасадами, выполненными по новейшим технологиям, в том числе с использованием дерева, иркутских кодов, или даже на контрасте, но в диалоге.
В Иркутске есть компании, которые могут реализовать такие проекты. Мы, например, на многих объектах работали с ГК Prostor Group, и очень успешно.
– Многие местные жители и ваши коллеги в том числе удачным примером интеграции истории и современности считают проект, реализованный во внутреннем дворике БГУ. Что вы можете рассказать о нем?
– Моё любимое детище. И у этого проекта был просто гениальный заказчик – Михаил Алексеевич Винокуров, с которым мы нашли полное взаимопонимание. Другой бы на его месте взял и просто застроил участок, выжимая квадратные метры, но Винокуров одобрил нашу установку на проницаемость территории университета, интеграцию в городскую ткань, и нам удалось сохранить там сквозной проход с улицы Карла Маркса на улицы Горького и Ленина – то есть, те «исторические тропы», которые были «протоптаны», возможно, даже не десятилетиями, а веками. Мы выполнили там три этапа проекта: сначала «круглый» блок, потом реконструкцию столовой и белый блок с «падающей» лестницей.
РАБОТА ДОЛЖНА БЫТЬ ТАКОЙ, ЧТОБЫ ЕЕ НЕ СТЫДНО БЫЛО ПОКАЗАТЬ
Какие новые направления развития, на ваш взгляд, могли бы органично вписаться в архитектуру Иркутска?
– Сейчас важно не потерять то, что осталось от Чертугеевского полуострова. На него обратили внимание ещё наши архитекторы-шестидесятники, – Вячеслав Воронежский, Владимир Бух и Владимир Павлов, – они «провели» туда так называемый Байкальский луч. Но в постсоветский период эту великолепную площадку возле воды разобрали под частную стихийную застройку, и сейчас наша задача – спасти оставшуюся часть полуострова, завершив всё-таки Байкальский луч и разместив там объекты регионального значения – деловой центр и жилые дома.
В этом районе уже построили «Умную школу», и зарезервировали место под детскую больницу. Думаю, на эту территорию есть планы у крупных застройщиков. Но застройка здесь должна быть цивилизованная, особенная, достойная нашего времени, а мне кажется, что последние 15 лет жилые комплексы в Иркутске не прогрессируют так же, как в других российских городах. В этом направлении, на мой взгляд, Иркутск притормозил.
– Почему вы так считаете?
– Потому что сравниваю его с другими городами. Иркутск всегда имел хорошую репутацию в архитектурном сообществе, начиная с 60-х годов прошлого столетия. Потом был всплеск в постсоветский период: когда строились считающийся прогрессивным квартал Чкалова – Марата, БГУЭП, ИРИИТ и некоторые другие объекты. В последнее десятилетие громкий успех был у 130-го квартала, сейчас все интересуются «Иркутскими кварталами». А вот по жилым комплексам нас обогнали и Красноярск, и Новосибирск, и даже Барнаул. В этих городах появляются великолепные ЖК, с эксплуатируемыми и зелеными кровлями, необычными общественными пространствами, которые ловят индивидуальность, идентичность города или его части. Очень хочется, чтобы у нас тоже так было.
– На ваш взгляд, с чем это связано?
– Многие беды идут от менталитета застройщиков. Никаких особых новшеств, никаких особых отделочных материалов, никаких особых технологий. Вот то, что есть, то и хорошо.
– Возможно, застройщики мотивируют свое решение тем, что иначе им придется повышать цены, которые покупатели не осилят?
– Почему Новосибирск может себе позволить, Барнаул – не миллионник – может себе позволить, а Иркутск – нет? Иркутск не считается бедным городом, тут высокие цены на жилье. К сожалению, застройщики и архитекторов ориентируют на какие-то стандартные решения. Очень часто они говорят: вот только так и не иначе, только замкнутое каре и ничего более. Я думаю, архитекторы тоже должны работать с заказчиками – умело, тактически грамотно, аргументировано, и стремиться к достижениям, к тому, чтобы не стыдно было показать свою работу.
– Вы близко знакомы с достижениями мировой архитектурой. Какие из них вы мечтали бы привнести в родной город?
– В мире существуют абсолютно разные тенденции, например, Нью-Йорк со своим Манхеттеном, устремлённым вверх, и Париж со своими ограничительными регламентами: в районе Дефанса, которым завершается Парижская историческая ось. Я – приверженец парижского пути развития для Иркутска: если хотите небоскрёбы, возводите их на втором Чертугеевском полуострове. Ни в коем случае нам не нужен нью-йоркский путь с его высотками в центре и прилегающими к нему территориями. Мы – самодостаточные, мы такие, как нигде, надо это беречь и культивировать.
ЧТО ЖДЕТ «ЗОДЧЕСТВО В СИБИРИ» В НЕПРОСТОМ 2020 ГОДУ
– С 23 по 27 сентября года в Иркутске планировалось провести XX международный архитектурный фестиваль «Зодчество в Сибири». Смогла ли пандемия повлиять на планы архитекторов?
– Фестиваль состоится в любом случае. Возможно, он будет не такой географически «богатый», как мы привыкли. Сейчас оргкомитет принимает заявки на смотры-конкурсы по всем номинациям. Если все будет хорошо, значит, будут и традиционная выставка, и круглый стол, и мастер-классы, и другие мероприятия. Если вдруг не разрешат массовые мероприятия, то мы перейдем в онлайн.
Напомню, что в Иркутске фестиваль «ЗВС» последний раз состоялся четыре года назад, потом он по просьбам наших коллег из других сибирских регионов проходил в Красноярске, Барнауле и в прошлом году в Томске. Скоро, наверное, мы будем устраивать конкурс за право его проведения, как за Олимпийские игры. Если, конечно, всё наладится в мире.
– Такие форумы способны повлиять на архитектурную жизнь в городе, на умение архитекторов работать с заказчиками, о чём мы уже говорили?
– Когда в Барнауле проводился фестиваль, я каждый день давала интервью местным СМИ. И не только я. В городе, как нам сказали, никогда такого резонансаа вокруг архитектуры и градостроительства не было. Но Иркутск, наверное, уже привык к тому, что здесь проходит очень много различных фестивалей. Тем не менее, такие мероприятия очень много дают не только молодым, но и зрелым архитекторам, после них появляется новое видение процессов, происходящих в профессиональной среде, происходит знакомство с современными технологиями. И вопросы, которые задают российским и зарубежным архитектурным звёздам, обязательно касаются того, как удалось убедить заказчика сделать именно так, а не иначе, как удалось привнести в проект дорогую технологию, потому что взаимоотношения с заказчиками многое определяют. И искусство влияния на заказчика, так чтобы заразить его своей идеей, сделать практически соавтором – это особое искусство. Если архитектор им не владеет, он будет простым исполнителем.
– Еще одна сторона вашей деятельности – журнал «Проект Байкал», посвященный архитектуре, градостроительству, дизайну, наследию и ландшафту. Как он выживает в нынешних сложных условиях?
– Издательская деятельность из хобби давно превратилась для меня во вторую профессию. Журнал не коммерческий, издается с 2004 года, и все кризисы мы пережили благодаря преданной делу команде и поддержке наших друзей-партнеров. Некоторые из них, например, ГК Prostor group, сотрудничают с журналом почти с момента его основания.
Сейчас журнал достиг высокого уровня признания – полтора года назад его в свою орбиту взяла библиографическая и реферативная база данных Scopus. Можно сказать, что мы на профессиональном Олимпе, потому что «Проект Байкал» – единственный журнал по архитектуре и градостроительству в России, и один из немногих в мире по этой теме, который индексируется в Скопусе. Это большая помощь нашим педагогам и учёным от архитектуры и градостроительства, потому что публикации в таком издании учитываются в их профессиональной деятельности.
ТРЕНД НА БЛАГОУСТРОЙСТВО: КТО СТОЯЛ У ИСТОКОВ МЕЙНСТРИМА?
– Ваше имя тесно ассоциируется с образом, который в результате творчества вашей команды приобрел 130-й квартал. В планах на будущее намечено что-нибудь, столь же грандиозное?
– Главное дело, которым я занимаюсь сейчас, это «Иркутские кварталы» – огромный проект, созданный с учётом всех успехов и неудач предыдущей работы, но при этом совершенно иной по ключевым архитектурным параметрам – даже площадь в десять с лишним раз больше. Развитие этой территории, как и в предыдущем случае, основывается на системе общественных пространств, различных по масштабу и значению.
С архитектором Полиной Заславской нам удалось воплотить один из самых важных пунктов проекта – сделать Иерусалимскую лестницу и часть нижней Подгорной площади. Идей для развития «Иркутских кварталов» много, но, к сожалению, реализация идёт гораздо медленнее, чем могла бы. Не хватает для этого поддержки власти, потому что есть вещи, которые мы не можем воплощать без взаимодействия с городской администрацией.
Еще один крупный проект «Сибирской лаборатории урбанистики» – проектной организации, в которой мы делаем «Иркутские кварталы», – развитие кампуса ИРНИТУ. Недавно под эгидой Востсибакадемцентра РААСН выполнили и представили архитектурной общественности концепцию окрестностей 130-го квартала, в которой проработали развитие системы общественных пространств, связи 130-го с берегом Ангары, Медицинским университетом, микрорайоном Парковый, «Яркомоллом».
– Сегодня государство большое внимание уделяет созданию благоприятной городской среды и благоустройству территорий. Говорят, вы обеспокоились этой темой еще до того, как это стало мейнстримом.
– Это действительно так, 130-й квартал стал первом в своем роде: по данным внешних экспертов, еще никто не сумел повторить комплексную застройку с таким экономическим эффектом. Наш проект показал выгоду и по доходности, и по налогам. По информации, предоставленной девелоперами, отчисления в бюджеты разных уровней от квартала составляют около миллиарда рублей в год.
– Как вы наверняка уже заметили, с недавних пор в процесс проектирования общественных пространств активно вовлекается гражданское сообщество. На ваш взгляд, это хорошая идея?
– Это называется соучаствующее проектирование, и для меня оно не стало новостью, поскольку я много лет работала в Международном союзе архитекторов и знала, что эта традиция существует в других экономически развитых государствах. Причём там обеспечена полная юридическая прозрачность. Я считаю, что это наше неизбежное будущее, и Иркутску надо двигаться в этом направлении.
Пока же соучаствующее проектирование для России и нашего профессионального сообщества – дело новое, в основном это касается создания комфортной городской среды, и я эту тенденцию воспринимаю положительно. Тут важно умело с этим инструментом обращаться и находить баланс. Решения всё равно должны принимать специалисты: получая «задания» от горожан, им всё же следует применять для решения свои профессиональные знания. Важно помнить и о том, что мечта у разных жителей – разная, и сделать всех одновременно счастливыми точно не получится.
ГАРМОНИЯ СОРАЗМЕРНОСТИ
– Однажды вы озвучили мысль о том, что «консервировать» исторический центр в Иркутске не имеет смысла. Как вы считаете, как в таком случае суметь найти баланс между старым и новым?
– Собственно в «Иркутских кварталах», где очень «разношёрстная» застройка, мы этим и занимаемся. В историческом городе должны быть представлены все архитектурные слои: XVIII век, XIX, XX и XXI, который тоже имеет право на существование. Имитация предшествующих стилей – не наш путь. Смешно видеть на трансформаторной подстанции XXI века рубашку завода «Кедр». Отмечу только, что современная архитектура должна быть дружелюбна по отношению к исторической, сомасштабна ей: новые здания двух-, трёх- или четырёхэтажные, с фасадами, выполненными по новейшим технологиям, в том числе с использованием дерева, иркутских кодов, или даже на контрасте, но в диалоге.
В Иркутске есть компании, которые могут реализовать такие проекты. Мы, например, на многих объектах работали с ГК Prostor Group, и очень успешно.
– Многие местные жители и ваши коллеги в том числе удачным примером интеграции истории и современности считают проект, реализованный во внутреннем дворике БГУ. Что вы можете рассказать о нем?
– Моё любимое детище. И у этого проекта был просто гениальный заказчик – Михаил Алексеевич Винокуров, с которым мы нашли полное взаимопонимание. Другой бы на его месте взял и просто застроил участок, выжимая квадратные метры, но Винокуров одобрил нашу установку на проницаемость территории университета, интеграцию в городскую ткань, и нам удалось сохранить там сквозной проход с улицы Карла Маркса на улицы Горького и Ленина – то есть, те «исторические тропы», которые были «протоптаны», возможно, даже не десятилетиями, а веками. Мы выполнили там три этапа проекта: сначала «круглый» блок, потом реконструкцию столовой и белый блок с «падающей» лестницей.
РАБОТА ДОЛЖНА БЫТЬ ТАКОЙ, ЧТОБЫ ЕЕ НЕ СТЫДНО БЫЛО ПОКАЗАТЬ
Какие новые направления развития, на ваш взгляд, могли бы органично вписаться в архитектуру Иркутска?
– Сейчас важно не потерять то, что осталось от Чертугеевского полуострова. На него обратили внимание ещё наши архитекторы-шестидесятники, – Вячеслав Воронежский, Владимир Бух и Владимир Павлов, – они «провели» туда так называемый Байкальский луч. Но в постсоветский период эту великолепную площадку возле воды разобрали под частную стихийную застройку, и сейчас наша задача – спасти оставшуюся часть полуострова, завершив всё-таки Байкальский луч и разместив там объекты регионального значения – деловой центр и жилые дома.
В этом районе уже построили «Умную школу», и зарезервировали место под детскую больницу. Думаю, на эту территорию есть планы у крупных застройщиков. Но застройка здесь должна быть цивилизованная, особенная, достойная нашего времени, а мне кажется, что последние 15 лет жилые комплексы в Иркутске не прогрессируют так же, как в других российских городах. В этом направлении, на мой взгляд, Иркутск притормозил.
– Почему вы так считаете?
– Потому что сравниваю его с другими городами. Иркутск всегда имел хорошую репутацию в архитектурном сообществе, начиная с 60-х годов прошлого столетия. Потом был всплеск в постсоветский период: когда строились считающийся прогрессивным квартал Чкалова – Марата, БГУЭП, ИРИИТ и некоторые другие объекты. В последнее десятилетие громкий успех был у 130-го квартала, сейчас все интересуются «Иркутскими кварталами». А вот по жилым комплексам нас обогнали и Красноярск, и Новосибирск, и даже Барнаул. В этих городах появляются великолепные ЖК, с эксплуатируемыми и зелеными кровлями, необычными общественными пространствами, которые ловят индивидуальность, идентичность города или его части. Очень хочется, чтобы у нас тоже так было.
– На ваш взгляд, с чем это связано?
– Многие беды идут от менталитета застройщиков. Никаких особых новшеств, никаких особых отделочных материалов, никаких особых технологий. Вот то, что есть, то и хорошо.
– Возможно, застройщики мотивируют свое решение тем, что иначе им придется повышать цены, которые покупатели не осилят?
– Почему Новосибирск может себе позволить, Барнаул – не миллионник – может себе позволить, а Иркутск – нет? Иркутск не считается бедным городом, тут высокие цены на жилье. К сожалению, застройщики и архитекторов ориентируют на какие-то стандартные решения. Очень часто они говорят: вот только так и не иначе, только замкнутое каре и ничего более. Я думаю, архитекторы тоже должны работать с заказчиками – умело, тактически грамотно, аргументировано, и стремиться к достижениям, к тому, чтобы не стыдно было показать свою работу.
– Вы близко знакомы с достижениями мировой архитектурой. Какие из них вы мечтали бы привнести в родной город?
– В мире существуют абсолютно разные тенденции, например, Нью-Йорк со своим Манхеттеном, устремлённым вверх, и Париж со своими ограничительными регламентами: в районе Дефанса, которым завершается Парижская историческая ось. Я – приверженец парижского пути развития для Иркутска: если хотите небоскрёбы, возводите их на втором Чертугеевском полуострове. Ни в коем случае нам не нужен нью-йоркский путь с его высотками в центре и прилегающими к нему территориями. Мы – самодостаточные, мы такие, как нигде, надо это беречь и культивировать.
ЧТО ЖДЕТ «ЗОДЧЕСТВО В СИБИРИ» В НЕПРОСТОМ 2020 ГОДУ
– С 23 по 27 сентября года в Иркутске планировалось провести XX международный архитектурный фестиваль «Зодчество в Сибири». Смогла ли пандемия повлиять на планы архитекторов?
– Фестиваль состоится в любом случае. Возможно, он будет не такой географически «богатый», как мы привыкли. Сейчас оргкомитет принимает заявки на смотры-конкурсы по всем номинациям. Если все будет хорошо, значит, будут и традиционная выставка, и круглый стол, и мастер-классы, и другие мероприятия. Если вдруг не разрешат массовые мероприятия, то мы перейдем в онлайн.
Напомню, что в Иркутске фестиваль «ЗВС» последний раз состоялся четыре года назад, потом он по просьбам наших коллег из других сибирских регионов проходил в Красноярске, Барнауле и в прошлом году в Томске. Скоро, наверное, мы будем устраивать конкурс за право его проведения, как за Олимпийские игры. Если, конечно, всё наладится в мире.
– Такие форумы способны повлиять на архитектурную жизнь в городе, на умение архитекторов работать с заказчиками, о чём мы уже говорили?
– Когда в Барнауле проводился фестиваль, я каждый день давала интервью местным СМИ. И не только я. В городе, как нам сказали, никогда такого резонансаа вокруг архитектуры и градостроительства не было. Но Иркутск, наверное, уже привык к тому, что здесь проходит очень много различных фестивалей. Тем не менее, такие мероприятия очень много дают не только молодым, но и зрелым архитекторам, после них появляется новое видение процессов, происходящих в профессиональной среде, происходит знакомство с современными технологиями. И вопросы, которые задают российским и зарубежным архитектурным звёздам, обязательно касаются того, как удалось убедить заказчика сделать именно так, а не иначе, как удалось привнести в проект дорогую технологию, потому что взаимоотношения с заказчиками многое определяют. И искусство влияния на заказчика, так чтобы заразить его своей идеей, сделать практически соавтором – это особое искусство. Если архитектор им не владеет, он будет простым исполнителем.
– Еще одна сторона вашей деятельности – журнал «Проект Байкал», посвященный архитектуре, градостроительству, дизайну, наследию и ландшафту. Как он выживает в нынешних сложных условиях?
– Издательская деятельность из хобби давно превратилась для меня во вторую профессию. Журнал не коммерческий, издается с 2004 года, и все кризисы мы пережили благодаря преданной делу команде и поддержке наших друзей-партнеров. Некоторые из них, например, ГК Prostor group, сотрудничают с журналом почти с момента его основания.
Сейчас журнал достиг высокого уровня признания – полтора года назад его в свою орбиту взяла библиографическая и реферативная база данных Scopus. Можно сказать, что мы на профессиональном Олимпе, потому что «Проект Байкал» – единственный журнал по архитектуре и градостроительству в России, и один из немногих в мире по этой теме, который индексируется в Скопусе. Это большая помощь нашим педагогам и учёным от архитектуры и градостроительства, потому что публикации в таком издании учитываются в их профессиональной деятельности.
Источник: realty.irk.ru
