Андрей Боков

Почетный президент Союза архитекторов России

Выпускники вузов становятся квалифицированными специалистами после прохождения профессиональной трех- или пятилетней практики, сдачи экзамена и получения документа государственного образца. Если этого нет, то нет и специалиста. С принятием болонских правил даже все те, кто считал себя и считался полноценным профессионалом, сегодня основания считаться таковым не имеют.

Отличие нынешнего времени от недавнего прошлого заключается в том, что позиции сторон, имеющих отношение к состоянию профессии архитектора, к выбору модели профессиональной практики, сегодня сложились. Одна из них представлена Национальной палатой архитекторов, Союзом архитекторов России, другая — Национальным объединением проектировщиков и изыскателей. Власть законодательная в лице Думы и Совета Федерации и исполнительная в лице Минстроя до конца не определились с предпочтениями и не склонны спешить и определяться.

Состояние профильных комитетов Госдумы, комитета по культуре Совета Федерации, взявшегося за подготовку изменений и поправок к «Закону об архитектурной деятельности», можно определить как состояние паузы или состояние наблюдателей, которым предъявляются две несовпадающие точки зрения. Различия в подходах касаются дел вполне практических, первым из которых сегодня становятся стандарты профессиональной деятельности. Эти стандарты не только определяют, что есть архитектура и архитектор, чем он может и должен заниматься, но становятся базой присвоения квалификации архитектора физическому лицу, то есть базой допуска в профессию. Позиция союза опирается на международные стандарты, российскую культурную традицию и здравый смысл; сводится она к тому, что архитектор несет ответственность за состояние среды жизнедеятельности, что профессия синтетична и сохраняет целостность, несмотря на различные специализации внутри нее, а деятельность архитектора предполагает не только проектирование, но консультации, проектные исследования, управление, разработку деталей и надзор за процессом. НОСТРОЙ настаивает на том, что задачей архитектора является обслуживание интересов работодателя: начальника, заказчика, подрядчика, — часто в одном лице, и сводится она к исполнению архитектурно-строительной части проекта. По сути, этот взгляд окончательно консервирует абсурдное состояние подчиненности архитектора строителю. Состояние, которому 60 лет и следствием которого стали увечья, нанесенные городам и среде жизнедеятельности. Позиция НОПРИЗа сводится к тому, что все идет хорошо, ничего делать не надо, а если и необходима та профессиональная квалификация, о которой на протяжении многих лет говорит союз, то она должна осуществляться НОПРИЗом. Особая забота при этом обнаруживается в отношении архитекторов, хотя таковых в СРО по сравнению с представителями других профессиональных групп ничтожно мало. И дело не только в том, что в стране мало архитекторов, важнее, что те из нас, кто состоит в организациях — членах СРО и связаны с безопасностью при проектировании зданий и сооружений, составляют около трети от общей численности практикующих архитекторов. По существу, это представители лишь одной специализации — те, кто занимается проектированием крупных зданий и сооружений. Другие — архитекторы-градостроители, архитекторы-специалисты по городской среде, ландшафтные архитекторы, архитекторы-реставраторы — не входят в систему СРО. В СРО не участвуют те, кто делает здания до полутора тысяч квадратных метров, и те, кто занимается интерьерами. А таких среди архитекторов, прежде всего среди молодых, большинство. То есть говорить от лица всего профессионального сообщества НОПРИЗ не может, не имеет прав и оснований. Тем более оно не может претендовать на выдачу всем желающим архитекторам квалификационных документов государственного образца, сопоставимых с теми, которые получают, например, архитекторы-реставраторы или кадастровые инженеры.

За годы существования саморегулирования состояние профессии и системы проектирования в целом существенно ухудшилось. Многие потеряли работу, значительное число компаний, бюро, организаций обанкротились или ушли с рынка. До опасного уровня в 1% от цены объекта снизилась стоимость проектных и изыскательных работ: идет слияние проектирования с услугами заказчика, его поглощение подрядно-девелоперским бизнесом. Идет возврат к типовому проектированию — явный признак деградации системы. Практически консервируется малоэффективная система нормирования — немногое из того, за что НОПРИЗ пытался нести ответственность.

Существующая система регулирования нежизнеспособна, даже по весьма осторожным оценкам руководства Минстроя, но она вполне устраивает совершенно определенную, достаточно узкую группу лиц, занимающих посты и положения генеральных директоров, менеджеров и работодателей, которые настаивали и будут настаивать на необходимости сохранения системы, которая в достаточно сложных условиях позволяет им безбедно существовать. По сути, мы получили второе министерство, министерство проектирования.

Союз архитекторов считает необходимым принятие поправок к «Закону об архитектурной деятельности», которые актуализировали бы существующий закон, ведь Градкодекс в сочетании с 44-ФЗ практически лишил профессию условий нормального существования, тех, которые давно сложились в окружающем нас мире.

Союз не настаивал и не настаивает на отмене системы саморегулирования юрлиц, которая, по сути, заменяет отсутствующее страхование. Мы стремимся нынешнюю ситуацию сделать более осмысленной: гармонизировать, исключить разрывы, противоречия, которые сегодня очевидны. Например, с принятием болонской модели российские вузы перестали выпускать архитекторов и стали выпускать бакалавров и магистров. И если магистры и бакалавры, избравшие для себя карьеру ученого, преподавателя, исследователя, критика, любую карьеру, не связанную с практическим проектированием, чувствуют себя достаточно комфортно, потому что имеют возможность получить так называемую третью степень, то есть закончить аспирантуру, защитить диссертацию и стать квалифицированными специалистами в своей области, полноценными участниками мирового рынка, для практикующих архитекторов эта третья ступень сегодня отсутствует. Бакалавры и магистры могут быть подмастерьями, могут работать помощниками, исполнителями, но нести ответственность в полной мере за то, что они делают, не могут. В этом смысл болонской системы. Мы создали, как это часто у нас бывает, «Мерседес» без мотора. То есть он внешне похож, но ездить не может.

Выпускники вузов становятся квалифицированными специалистами после прохождения профессиональной трех- или пятилетней практики, сдачи экзамена и получения документа государственного образца. Если этого нет, то нет и специалиста. С принятием болонских правил даже все те, кто считал себя и считался полноценным профессионалом, сегодня основания считаться таковым не имеют. Выдачей профессионалам документа государственного образца, похожего на все предыдущие, полученные ими ранее, по готовящемуся на основе решений Совета и комиссий при НОСТРОе законодательству будут заниматься центры по оценке квалификации (ЦОКи). Поскольку в полученной итоговой гигантской структуре риск исчезновения архитектуры и градостроительства не уменьшается, облик архитектурных ЦОКов приобретает особую значимость.

Тяжелым последствием неправильного решения станет непризнание зарубежными и международными партнерами российских квалификационных документов, практически консервирующее неравноправие и отсутствие на мировом рынке.

Наши коллеги архитекторы-реставраторы давно получают лицензии государственного образца наряду с экспертами, которые также лицензируются Министерством культуры. Квалификацию тех и других устанавливают приглашенные независимые профессионалы, люди, которым доверено определять, достойны ли наши коллеги заниматься архитектурной деятельностью в сфере реставрации. Другой, более демократичный пример демонстрируют кадастровые инженеры, создавшие объединение, которое самостоятельно выдает признаваемые государством квалификации. Нашими союзниками являются инженеры и изыскатели, Палата инженеров и Объединение изыскателей — объединения физлиц, защищающие права социально ответственных профессионалов, а не работодателей.

На круглом столе мы подтвердили свое желание создать единую организацию, любой ценой сохранить Союз архитекторов, мы поняли, что это необходимо делать с учетом тех законов, которые сегодня действуют. На взгляд наших экспертов, эти законы открывают новые возможности, и мы попытаемся этими возможностями воспользоваться. Все, кто присутствовал на этом собрании, подтвердили нашу солидарность. Саморегулирование юрлиц может существовать и тогда, когда сложится нормальная система страхования ответственности, система квалификации физлиц, осуществляемая независимой от НОПРИЗ структурой. НОПРИЗ это только оздоровит: есть квалифицированный персонал — получи свидетельство, нет — отойди. Если же эти квалификации снова будут давать СРО или НОПРИЗ, маховик имитаций и фальшивок раскрутится с новой силой.

НОПРИЗ — организация предпринимателей и работодателей. Предприниматель руководствуется собственными интересами, и прибыль является абсолютной целью и признаком успеха, а их аппетиты ограничиваются лишь Гражданским и Уголовным кодексами. Архитекторы же руководствуются тем, что имеют представители других социально значимых профессий: военные, врачи, нотариусы, адвокаты, — профессиональная деятельность которых строится исключительно на кодексе профессиональной этики.

Союз отстаивал и отстаивает целостность и высокую предназначенность профессии архитектора, ее синтетический характер, защищает способность сохраняться в течение веков, избегать разрушения, сохранять устойчивость, а главное — культурную принадлежность. Архитектура — часть культуры, и создаваемая архитекторами среда жизнедеятельности носит культурный характер, это прямая проекция национальной культуры.